

В XIX веке Остоженка приобрела буржуазный характер, и знаменитый архитектор московского модерна Лев Кекушев построил здесь дом для своей семьи. Это второй дом, который он спроектировал исключительно под себя.
Первый, в Глазовском переулке, вскоре после завершения строительства был продан фабриканту Отто Листу.
Поклонники творчества Михаила Булгакова считают этот готический особняк на Остоженке одним из наиболее вероятных претендентов на роль дома Маргариты.
Проект строительства дома на Остоженке Лев Николаевич составил в 1899 году для одного из заказанных С. И. Мамонтовым особняков, которые предполагалось возводить его Северным домостроительным обществом в районе Тверского бульвара. Из-за банкротства Мамонтова проект масштабного строительства не состоялся, и Кекушев использовал свои наработки при планировании дома на Остоженке.
Стиль здания – сплетение готики и модерна, оно напоминает средневековый европейский замок: асимметричная композиция, разная высота объемов, граненая башенка с высоким шпилем.
Архитектор переехал в дом в 1903 году со всем своим семейством – супругой Анной Ионовной, сыном и дочерьми. Жилище было просторным, снабжено калориферным отоплением, холодным и горячим водоснабжением, канализацией, великолепно меблировано по авторским чертежам, с участком и хозяйственными корпусами.
Интерьеры дома во многом скромные, но в то же время очень функциональные, в отделке использованы дерево, камень и металл.
Центр композиции – парадная лестница, вокруг которой сгруппированы остальные помещения. Она декорирована уникальным ажурным ограждением с виртуозно вписанными цветами подсолнуха и лунника. Подобный мотив символизирует круговорот времени и отражает эстетику Серебряного века.
Точное назначение каждой из комнат особняка неизвестно, но можно предположить, что на первом этаже находились кабинеты хозяина (с видом на двор) и хозяйки (с видом на улицу); на втором – столовая и гостиная (они отделены друг от друга раздвижной стеклянной перегородкой), а также спальня с гардеробной. Третий же, мансардный этаж, возможно, был отдан детям.
Вскоре здание переходит к совершенно другому человеку, о чем свидетельствует сохранившийся в архиве Л. Н. Кекушева фотоснимок с надписью рукою архитектора: «Дом Смитского».